Идеальная возможность для изучения влияния генов на интеллект — это исследование разлученных монозиготных близнецов, воспитанных в разных семьях. Такие случаи редки, но уникальны. Представьте: один ребенок остается, скажем, в Германии 1936 года, а его генетический «двойник» растет в приемной семье в Америке. Среда радикально отличается. Если у таких близнецов обнаруживается сильная корреляция в результатах когнитивных тестов, это позволяет связать их успехи именно с генами.
Первые близнецовые исследования показали, что гены объясняют около 80% вариабельности интеллекта у взрослых. Однако у них есть ограничение: у близнецов общая не только генетика, но и внутриутробная среда — гормональный фон матери, особенности плацентарного кровоснабжения. Это создает «фоновую» схожесть.
Более точные методы — полногеномный поиск ассоциаций (GWAS) — изучают напрямую связь ДНК и интеллекта у больших групп неродственников. Ученые анализируют миллионы однонуклеотидных полиморфизмов (SNP) у сотен тысяч людей, выявляя статистические закономерности. Крупные проекты вроде GREML (Genome-wide Complex Trait Analysis) показывают, что с ростом выборки (сотни тысяч человек) точность оценок повышается. Согласно этим данным, генетические факторы объясняют около 65% различий в интеллекте.
Здесь важно избежать распространенного заблуждения. Наследуемость — не абсолютный показатель. Она отражает вклад генов в вариативность признака в конкретной популяции и среде. Если критически изменить условия (например, поместить эмбрион в невесомость, где нервная система не разовьется, или создать дефицит йода/свинцовую интоксикацию), роль генов нивелируется. Однако в современных цивилизованных обществах, где базовые условия для развития соблюдены, именно генетические различия становятся основным фактором, объясняющим вариабельность интеллекта — в большей степени, чем воспитание или социальная среда.
© Блог Игоря Ураева