Мы незаметно превратились в придатки своих устройств. Смартфон давно перестал быть инструментом в наших руках – он стал дирижером, задающим ритм пробуждения, труда и досуга. Планировщики, напоминания, трекеры сна и продуктивности… Под маской помощников скрывается новая форма порабощения.
Мы утратили способность переживать время, подменив ее механическим сканированием. Каждая минута обрела биржевую ценность, каждое действие – обязательную целевую нагрузку. Даже медитация, исконно пространство безвременья, низведена до уровня задачи с отчетностью: количество минут, частота сеансов, «результативность» покоя.
Техносфера навязывает нам логику тотальной оптимизации. В этой парадигме человек перестает быть душой, уникальным существом. Мы редуцируемся до алгоритма – предсказуемого набора данных, поддающегося вычислению и управлению. Эхо мысли Бернарда Стиглера о «пролетаризации сознания» звучит сегодня с пугающей актуальностью: технологии экспроприируют у нас способность к автономному мышлению, сводя его до реакции на внешние стимулы-уведомления.
Наше внимание больше не принадлежит нам. Им управляют чужие алгоритмы, диктуя фокус. Но более изощренная манипуляция кроется в трансформации самого ощущения времени.
Бесконечные ленты соцсетей, калейдоскоп коротких роликов – все это порождает особое «время внимания». Время без глубины, без протяженности. Мы существуем в прерывистом ритме скроллинга – фрагментарно, поверхностно, на грани рефлекса.
Каждый клик, лайк, секунда просмотра – атомарная единица времени, уже монетизированная системой. В этой экономике ваша тишина – акт саботажа. В безмолвии вы ускользаете из-под контроля. Вы перестаете генерировать прогнозируемые данные, становясь terra incognita для власти. Как отмечал Фуко, вы выпадаете из ее «поля видимости».
Вернуть себе время – значит совершить побег из этого поля.
Перестать быть функцией в чужом интерфейсе. Отказаться от извинений за «непродуктивное» бездействие. Осмелиться задать вопросы:
- Во имя чего этот бег?
- Для кого отмерены эти ритмы?
- Что же я ищу подлинно?
Ответы не приходят с оповещениями. Они рождаются в паузе. В моменте подлинной тишины, куда не вторгается музыка, не загружается интерфейс, не проецируется следующая задача.
Это страшит. Ибо в тишине неизбежно звучит голос собственного «Я». А этого «Я» мы зачастую страшимся более всего. Потому что давно утратили с ним связь.
© Блог Игоря Ураева